- Люди, очнитесь!

Голос Ямапи вырвал Джина из оцепенения, но он тут же понял, что слова друга предназначались не только ему.

Все взгляды в кафе были направлены на него, одни с отвращением, другие с весельем, некоторые с насмешкой. Он хотел провалиться сквозь землю, закрыться ото всех осуждающих взглядов. Но гордость ему не позволила, и он с высоко поднятой головой подошел к свободному столику и сел за него, не обращая внимания на взгляды, следившие за каждым его движением, и некоторых людей, которые от отвращения ушли из кафе, явно из-за представления, устроенного Джином.

Еще через минуту Ямапи смог приволочь шокированного Ю, и они оба присоединились к Джину, от которого не укрылась искорка в глазах Ямапи, и только увидев ее, он знал, что сейчас начнется.

И началось, как только Ямапи уселся напротив.

- Интересненькое шоу, чувак.

Джина не удивила неприкрытая насмешка в голосе Ямапи, так же как и его нескончаемые подколки.

- А я-то думал, что без Рё будет скучно. Но ты помог поднять нам настроение. Наверное, нам надо поблагодарить тебя. И твоего дружка тоже. Как его, Казуя, да?

- Отвали, Пи!

- Уж я-то точно не дам тебе просто так отделаться.

Это было похоже на обещание адских дней, месяцев или даже лет, ведь Ямапи не забудет об этом инциденте в ближайшем будущем, и с радостью будет напоминать при любом удобном случае. Но Джин и так ожидал этого от Ямапи. Хотя раздражало это не меньше.

- Тебе нравятся парни, - влез Ю со своим выводом, словно до него только сейчас дошло.

- Нет! - возразил Джин в надежде, что сможет убедить друзей и даже незнакомых людей за соседним столиком, которые, похоже, были очень заинтересованы их разговором. - Я не гей!

- И ты думаешь, мы тебе поверим? Твои действия очень субъективны.

Джин фыркнул. Ямапи не обязательно было напоминать ему об этом, не тогда, когда он боролся со своим телом и разумом и пытался забыть об ощущениях, до сих пор пылающих в нем, словно Казуя все еще прижимался к нему, словно он все еще мог вдыхать его запах, чувствовать его. Это и так мешало сосредоточиться на разговоре и не показывать своих эмоций друзьям.

- Не могу поверить, - сказал Ю, но не с отвращением, а с искренним шоком. Не каждый день один из его самых натуральных друзей, по крайней мере, как он думал, целует парня, да еще и с такой страстью.

- Мне не нравятся парни! - снова уверил их Джин настойчивым, почти отчаянным тоном.

- Да ну? - Ю сомнительно приподнял бровь. - Тогда что это было?

Джину пришлось закусить губу, чтобы не ответить первое, что пришло в голову.

Исключение.

- Ты разрешил ему себя поцеловать.

- Позволь мне поправить тебя, Ю, - весело включился Ямапи. - Он не только разрешил себя поцеловать. Он чуть не съел бедного парня.

Джин бросил предупреждающий взгляд на Ямапи, но ухмылка на лице Пи никак не изменилась. Он наслаждался ситуацией, и Джин не мог его в этом винить. В конце концов, он сам предоставил Ямапи шанс поприкалываться над собой.

- Я... - начал Джин с намерением объяснить, оправдать себя, но не смог придумать ничего в свою защиту. Он хотел подобрать слова, чтобы прекратить подколки друзей, особенно Ямапи. - Я не знаю, - в итоге смог сказал Джин почти шепотом, взглядом умоляя друзей сменить тему.

Но они естественно не сменили.

- Просто признай, что запал на парня.

- Не обязательно выбивать из него признание, Пи, - весело сказал Ю. - Его действия говорят сами за себя.

Оба парня залились смехом и Джин вздохнул. Видимо, Ю уже справился с шоком, и теперь он тоже так просто от него не отстанет.

Однако Джин мало что воспринимал из шуточек друзей в данный момент. Его сердце все еще так бешено колотилось в груди, что было почти больно, ему еще никогда не было так трудно на чем-то сосредоточиться, хоть на чем-нибудь.

Голоса Ю и Ямапи постепенно отдалялись, и в его голову снова вернулся Казуя, возвращая все эмоции, которые потревожил в Джине, словно он все еще был здесь, смотрел на Джина с обещанием блаженства в глазах, которое Джину и не снилось.

Однако сквозь туман, обволокший его сознание, Джину в голову пробралась одна мысль, не связанная с красивым незнакомцем и его соблазнительными губами.

Как же хорошо, что Рё сегодня не было с ними.

***

Семь дней, 14 часов, 32 минуты и Джин снова пришел, на самом деле уже в пятнадцатый раз, если бы считал, под тем же самым предлогом, что в этом кафе подавали его любимое фраппучино и вкуснейшие брауни, но со скрытым желанием увидеть определенного человека. Он всегда окидывал внимательным взглядом все помещение, после чего глаза каждый раз наполнялись разочарованием.

Потому что его не было.

Снова.

И как всегда Джин подошел к прилавку, чтобы сделать заказ, ведь он для этого пришел, только для этого, правда?

- Два шоколадных брауни и кофе?

Вопрос официантки застал Джина врасплох и понял, что его удивление ясно читалось на лице, когда увидел улыбку девушки.

- Вы приходили сюда два раза в день всю неделю, - ответила она на немой вопрос в его взгляде. - Вы всегда заказываете кофе мокко и брауни по утрам и карамельное фраппучино после обеда или вечером.

Джин немного неловко засмеялся, чтобы скрыть свое смущение. Судя по тому, как на него смотрела девушка, со смехом в глазах, он понял, что, скорее всего, она была здесь неделю назад и видела его сцену с Казуей. И возможно была одной из тех, кому эта сцена вообще-то понравилась.

- Я работаю недалеко, - сказал он в свое оправдание, хотя и бесполезно, судя по ее сомнительному взгляду. - И...

- И это единственное место, где он сможет найти своего суженного, - перебил его голос, и комментарий очень отличался от его «и кофе тут самый лучший».

Прозвучал смешок и Джин вздохнул.

- Что ты здесь забыл, Рё?

- Разве не ясно? Я не хочу опять пропустить все веселье, - невинно ответил Рё, словно его присутствие было самым естественным явлением в мире, как и бесчисленное количество раз, когда он ходил сюда следом за Джином всю прошлую неделю.

Джин поспешил, когда обрадовался, что Рё не видел его встречу с Казуей, ведь ясное дело, он сразу же обо всем узнает. Там был Ямапи, и кроме того, что у него язык без костей, он еще и не упустит случая направить все издевательства Рё на Джина. Когда Рё был занят Джином, он не обращал внимания на Ямапи, и это всегда веселило Ямапи с Ю.

Может Джину стоит задуматься о смене друзей.

- Что, от твоего парня так ничего и не слышно?

Вопрос вызвал смешок у официантки, и в Рё зажглась какая-то искорка, чему Джин был благодарен, ведь это давало ему перерыв, хоть и небольшой.

Не желая любоваться на то, как Рё очаровывает официантку, Джин пошел к свободному столику и стал ждать своего заказа и, к сожалению, Рё, который, как знал Джин, присоединится к нему, как только получит у девушки ее номер телефона, а судя по тому, как солнечно она улыбалась, это произойдет очень скоро.

Не в силах сдержать себя, Джин снова окинул глазами помещение и остановил взгляд на входной двери, безумно желая, чтобы там появился знакомый силуэт.

- Ух ты! С тобой действительно все плохо.

Джин снова вздохнул и перевел взгляд на Рё, который, как и ожидалось, уже вернулся, чтобы продолжать его доставать. После того как он с легкостью получил у официантки телефон, его настроение стало еще лучше, а значит, Джину станет еще хуже. Чем лучше настроение у Рё, тем беспощаднее он будет с Джином.

- Выглядишь, как брошенный щенок. И хоть мне и нравится наблюдать за твоими страданиями, это не лучшее зрелище.

- Какого черта? - рыкнул Джин. Может он и был слегка подавленным, но не до такой степени, чтобы выглядеть жалким. Однако он знал, что переубеждать Рё бесполезно, особенно, когда в его глазах играла знакомая тень озорства. Он явно еще не закончил, Джин прекрасно это знал. - Ты зачем вообще пришел?

- Кроме того, чтобы над тобой поиздеваться?

Убийственный взгляд - это единственный ответ, на который был способен Джин, и к его облегчению, он сработал. Вроде как.

- Я все еще должен увидеть это собственными глазами, чтобы поверить.

Его тон стал немного серьезнее, хотя глаза все еще отражали насмешку. Видно, сегодня он еще мало понасмехался над Джином.

- Что? - не мог не спросить Джин, хотя и знал, что ответ ему совсем не понравится.

- Что ты гей! - заявил Рё будничным тоном, словно это простая истина.

Но это не так.

- Да пошел ты! - как и ожидалось, это только вызвало смех. - Я не гей! - настаивал Джин, вкладывая всю убедительность этой истины в свои слова. - Правда!

- Ясно, - сказал Рё, когда справился со смехом. Но на его губах еще играла насмешливая улыбка, а долю сарказма в голосе невозможно было не заметить. - Ты не педик. Ты просто целуешься с парнями.

- Я целовался только с одним, - сказал в свое оправдание Джин, оскорбленный тем, что его считали геем, хотя его не привлекали парни до Казуи, да и сейчас его никто другой не интересует. - Это еще не значит, что я гей!

Рё еще больше усмехнулся. Было ясно, что он наслаждается несчастьем Джина.

- Тогда почему ты ведешь себя как школьница?

- Это не так!

Джин знал, что попал в ловушку Рё, больше и больше веселил его, давал все больше поводов для насмешек, но он просто не мог смолчать на такие обвинения.

- А как? - спросил Рё, и кроме насмешки была еще чуточка чего-то похожего на раздражение, словно он не мог понять, почему Джин упрямится, когда ему уже все было предельно ясно. - Ты всю неделю приходил сюда два раза в день!

- Я...

- И я не верю в этот бред! - перебил его Рё до того, как он смог бы как обычно отмахнуться своей любовью к кофе и десертам в этом кафе, и к самому кафе. - Кого ты вообще пытаешься обмануть? Я тебя всю жизнь знаю! - Рё и не нужно было напоминать об этом Джину. Он не смог бы никогда забыть. Они знали друг друга дольше всех из четверки друзей, и Рё знал его как никто, может даже лучше самого Джина, но Джин никогда этого не признает вслух. - Серьезно, что-то не так. Ты приходил сюда каждый божий день и даже не перепихнулся ни с одной хорошенькой официанткой!

Это был веский аргумент и Джин даже не знал, что на него ответить, поэтому он просто решил и дальше упрямо повторять слова, в которые верил, хотел верить.

- Все равно это не значит, что я гей.

- А что это тогда значит?

К Рё вернулся его сарказм, и теперь он был еще заметнее, чем раньше, но вопрос был серьезным и требовал ответа, которого у Джина не было.

- Я-я просто хочу увидеть его, - признал Джин тихим и неуверенным голосом, избегая взгляда Рё, потому что знал, что увидит в нем. - Чтобы убедиться.

- Убедиться в чем?

Насмешки и давление Рё стали последней каплей для и так подавленного состояния Джина, и так как ему не нравилось, какой оборот принимал их разговор, и что друг пытался заставить его признать, он сорвался.

- Я не знаю. Блин, Рё! Ты хоть представляешь как мне трудно?

- Признать, что ты гей?

- Черт, да не гей я!

- Как хочешь.

Над ними повисла тишина, но Джин не был доволен. Может Рё и прекратил молоть чушь, но он явно не поверил ему. И это жутко раздражало Джина. Он даже не мог подобрать слова, которые могли бы все прояснить, потому что Рё использует их против него. Но Джин все равно не хотел так все оставлять, особенно под упорным взглядом Рё, который о многом говорил, смеялся над ним, не говоря ни слова.

- Я не гей, - сказал Джин, снова уверяя в одном и том же, хотя уже и не зная, кого именно он пытался убедить. - Но я ничего не могу с собой поделать. Я просто хочу его увидеть снова, - с каждым словом его голос становился тише и тише, пока не опустился до шепота. - Я умираю от желания снова его поцеловать.

Но Рё все равно услышал, и его губы растянулись в триумфальной усмешке. Он добился от Джина того, что хотел услышать, и теперь он точно не оставит его в покое, никогда.

Джин решил, что ему все-таки стоить поменять друзей.

***

Джин нетерпеливо барабанил указательным пальцем по столу, глядя, как минутная стрелка медленно, словно дразнилась, ползла на часах.

Прошло еще две недели, а от красавца незнакомца, чьи поцелуи были выгравированы у Джина в сердце, не было ни слуху, ни духу.

Джин сидел в офисе, сосредоточив взгляд на настенных часах. Оставалось еще полчаса до конца рабочего дня. Дни проходили медленно, и три недели, как понял Джин, могли длиться ужасно долго. И хотя образы их с Казуей встречи, их поцелуев до сих пор четко рисовались в мыслях, словно это случилось только вчера, в то же время казалось, что это было так давно, слишком давно.

Джин уже несколько раз собирался перестать ходить в то кафе, но в конце концов, его тело не слушалось голоса разума и ноги сами несли его по знакомой дороге в заветное место.

Что, наверное, и случится сегодня, как только стрелки часов, которые так медленно ползли, дойдут до желаемого времени.

Минуты казались часами, но даже часы всегда заканчивались и, наконец, Джин смог уйти. Он быстро дошел до лифта, но еще несколько минут боролся с нетерпением, пока двери не открылись перед ним. Как только он вошел, лифт начал опускаться.

Джин погрузился в раздумья, почти забыв об окружающем мире, что случалось довольно часто, с тех пор как один человек поселился в его мыслях. Он так хотел наконец увидеть Казую и получить ответы на миллион вопросов, повторявшихся в голове с того самого дня.

Что это за чувства? Неужели ему действительно понравился парень? Почему это его вполне устраивало, хотя он знал, что не гей? Почему только с Казуей?

У одного ли него были эти чувства? Имел ли их поцелуй для Казуи такое же значение, как и для него? Был ли на самом деле человек, который мог поцеловать Аканиши Джина и забыть об этом?

Кроме потребности увидеть его снова, была неуверенность, доля нерешительности, которая не покидала Джина и в крайней степени раздражала его. Так себя вести, так себя чувствовать, это не было на него похоже. Но он не мог не думать, почему Казуя не вернулся в то кафе, почему он не искал его, не хотел встретиться с ним снова так же сильно, как хотел Джин.

Это неприемлемо. Джина нельзя так просто забыть. Его поцелуи не могли остаться ничем ни для кого. Поэтому он все равно приходил в кафе, находил оправдания своим действиям, находил оправдания отсутствию Казуи и надеялся увидеть знакомую фигуру перед собой, по-настоящему, а не иллюзию, которая появлялась иногда за эти три недели.

Случалось несколько раз, что Джин видел Казую то тут, то там, но потом понимал, что это лишь плод его воображения, и в конце концов, это был другой человек, кто-то совершенно непохожий, не такой красивый, не такой привлекательный, не Казуя. В таких случаях Джин на несколько секунд переставал дышать, пока мираж не растает. И в тот момент, когда лифт плавно остановился, вошла знакомая фигура.

Джин закрыл глаза и глубоко вздохнул, до того как сердце начнет бешено стучать, а тело - реагировать на пустоту. Потому что, когда он откроет глаза, человек перед ним окажется не Казуей, и Джин снова останется с разочарованием и тоской.

По крайней мере, он так думал.

На этот раз перед ним все равно стоял никто иной как Казуя, который смотрел на него пристальным взглядом и, не отрывая глаз от Джина, нажал на кнопку остановки, и лифт резко остановился.

- Наконец-то.

Без сомнений это был тот же глубокий соблазнительный голос, который так ясно помнил Джин.

- Я нашел тебя, Джин.

Джина как током ударило, когда он услышал свое имя, произнесенное Казуей. Он даже не задумался над тем, откуда Казуя знает его имя, или над значением его слов. Он сможет подумать об этом позже. Сейчас было важно только одно - это не сон и не иллюзия. Казуя действительно был здесь перед ним, и они были одни.

Джин окинул взглядом знакомую фигуру, внимательно рассматривая его, и подсознательно облизал губы, явно наслаждаясь увиденным.

Как можно выглядеть настолько сексуально в повседневной одежде?

Казуя снова был в джинсах и белой рубашке, но в этот раз расстегнута была только верхняя пуговица, которая мало что открывала. Однако Джина почему-то это возбуждало еще больше, чем в прошлый раз, так как в нем росло желание увидеть больше, коснуться кожи, так завлекательно выглядывавшей из-под рубашки.

Джин хотел, чтобы эта проклятая рубашка была полностью расстегнута, естественно его же руками. А еще лучше, чтобы ткань, да и любой предмет одежды, был как можно дальше от Казуи.

Но больше всего Джин хотел почувствовать, снова ощутить на вкус нечто другое, и судя по взгляду Казуи, это желание было взаимным.

В следующий миг Казуя был прижат к закрытым дверям лифта, а губы Джина, наконец, оказались там, где страшно хотели быть каждую секунду за последние недели.

Губы Казуи были такими же нежными, какими Джин их запомнил, может даже нежнее, но все равно настойчивые, и он, не теряя времени, приоткрыл рот. И все вернулось в тот день три недели назад, к двум парам губ, двигающихся вместе, словно идеально подходят друг другу, к двум языкам, танцующим в гармонии.

Джин с довольным стоном погрузился в пробуждавшиеся в нем ощущения, которые, по всей видимости, мог раскрыть в нем только Казуя, и он задумался, почему им пришлось ждать аж несколько недель, чтобы снова встретиться, потому что, черт, между ними явно что-то было. И оно стоило ожидания, и теперь Джин мог, наконец, наверстать упущенное за все эти дни тоски.

Их губы продолжали отрываться друг от друга и снова соединяться с большей страстью, языки сразу же сталкивались, а желание читалось в каждой части тела.

Когда нехватка воздуха стала почти невыносимой, Джин внезапно и с неохотой закончил поцелуй. На губах заиграла чуть заметная улыбка, когда он почувствовал руки Казуи у себя на шее, хотя даже не помнил, когда именно они там оказались, и он медленно открыл глаза, охватывая взглядом открывшуюся картину.

Казуя прислонился головой к дверям лифта, его глаза были закрыты, а щеки украшены легким румянцем. Распухшие и покрасневшие губы были слегка раскрыты, хватая воздух, которого лишились легкие за их долгий поцелуй.

Какую-то минуту Джин просто стоял, зачаровано глядя на чувственное выражение лица Казуи.

А потом Казуя открыл глаза и Джин перестал дышать.

Если он и дальше так вызывающе будет смотреть на него, то в итоге Джин просто его изнасилует.

- И это все?

Слова звучали с тенью насмешки и были произнесены хриплым голосом, что только усилило возбуждение Джина.

- Это все, что мне нужно, - ответил Джин и в тот же миг снова накрыл губы Казуи поцелуем.

В этот раз, когда их языки сплелись, он почувствовал, как Казуя прижался к нему. Он сомкнул руки на его спине и притянул его еще ближе, теряясь в жаре, исходящем от прижатого к нему тела. Это заставило его задуматься, что он будет чувствовать, когда Казуя будет обнаженным под ним, что будет чувствовать, когда будет внутри него.

Они все еще только целовались, но Джин никогда и ни с кем еще не чувствовал такой глубокой связи, не считая их первого поцелуя, и эти неописуемые эмоции проходили сквозь него, как электрический ток, из-за чего все тело пылало от покалывающих ощущений, пробивающим его.

Джином быстро завладела еще большая страсть.

Поцелуй стал более требовательным, более страстным, почти грубым, а движения несдержанными, словно они не могли насытиться друг другом. А с Джином так и было. Чем больше он целовал Казую, тем больше он хотел ощутить на вкус, почувствовать. Но он все равно не мог уговорить себя оторваться от этих губ, хотя и знал, что его ждало большее удовольствие, их обоих.

Но они продолжали целоваться, словно пытались наверстать упущенное за три недели разлуки, крепко держали друг друга, почти боясь отпустить.

По крайней мере, Джин боялся. Поэтому, даже когда они, в конце концов, снова отстранились, спустя, как казалось, целую вечность, которая в тоже время казалась коротким мигом, он ничуть не ослабил хватку. Ему даже в голову не пришло, что они были в остановленном лифте, а значит, Казуя никак не мог взять и испариться за считанные секунды.

Джин просто не собирался его теперь отпускать.

Прислониться друг к другу лбами - это самое дальнее расстояние, на которое Джин мог отдалиться от Казуи, от его губ, потому что знал, что скоро их губы снова сольются в поцелуе.

Это должно было произойти, иначе жажда Джина не утолится.

Он чувствовал, что настолько связан с Казуей, что никогда не насытится его поцелуями.

Джин много чего хотел сказать, хотел задать кучу вопросов, но не знал, с чего начать. Он просто не мог поймать ни одной связной мысли, пока теплое тело Казуи прижималось к нему, губы Казуи были всего в паре сантиметров от его губ, а глаза так пристально смотрели на него.

Но он хотел услышать его, чтобы убедиться, что это не сон, не иллюзия, созданная его обманчивым сознанием, пусть все и казалось таким настоящим.

Поэтому он спросил:

- Как?

До Джина донесся приятный смех, прозвучавший как мелодия, которую он не против был слушать снова и снова.

- Можешь считать это судьбой, - с улыбкой ответил Казуя, прекрасно зная, о чем спрашивал его Джин, и возможно даже то, что на самом деле Джину больше не нужно было ничего слышать, чтобы убедиться в своих чувствах, чтобы принять Казую. - Или простым упорством и везением.

Больше не нужно было ничего спрашивать или говорить. У них еще будет на это время. Джин расскажет Казуе, сколько раз ходил в кафе в надежде снова с ним встретиться. Он будет жаловаться, какие круги ада прошел из-за Рё, Ямапи и Ю. Он попытается убедить Казую, что он не гей, так же как безуспешно пытался убедить своих друзей, но даст понять, что все равно хочет быть с ним, продолжать целовать его сделать больше с ним, для него.

Джин расскажет Казуе о дорогих ему людях, о своей собаке, работе, хобби, все о себе, потому что у него было это странное желание разделить с ним все в своей жизни. Он хотел, чтобы Казуя знал его, как свои пять пальцев.

И очень скоро Джин тоже узнает больше о красивом незнакомце по имени Каменаши Казуя, который лишь на несколько минут одним-единственным поцелуем забрал большую часть его сердца. Он с удовольствием узнает, что Казуя с таким же отчаянием искал встречи, как и Джин. Он услышит, как Казуя пытался найти его, после того как его отправили в командировку на две недели сразу после их знакомства. Он узнает, что не только он ходил в то кафе, что Казуя тоже несколько раз заходил туда после возвращения в Токио, но они, по всей видимости, разминулись друг с другом.

Джин узнает все, что произошло: как Казуя снова пошел в кафе в день их воссоединения; как его друг Накамару узнал Рё, которого, видимо, видел раньше с Ямапи; как Казуя без стыда спросил Рё о Джине, где его найти именно в тот момент; как Рё сначала не хотел ничего говорить Казуе, так как знал, что Джин придет туда меньше чем через час, и хотел поприсутствовать на точно интересном представлении, которое предоставит ему еще больше причин дразнить Джина; как Рё все-таки сдался под напором Казуи; и как Казуя поспешил к Джину в офис, не в силах бороться с желанием, с отчаянием снова его увидеть, чтобы ждать еще хоть минуту.

Джин спросит Казую о нем, о том, что ему нравится и что его захватывает, что не нравится и что раздражает, о чем угодно, обо всем. Он сделает все это позже, без сомнения.

Потому что у них будет время, чтобы поговорить, чтобы узнать друг друга.

Но сейчас им нужен другой разговор, тот, который озвучивается не только губами, но и всем телом.

Джин потерял счет времени, слишком глубоко погрузившись в глаза Казуи, и только когда теплая рука скользнула под его рубашку, он снова вернулся к реальности. Он задержал дыхание, когда Казуя подался вперед, очень медленно, пока изогнутые в усмешке губы не оказались в миллиметрах от уха Джина, и тихим хриплым голосом чувственно, соблазнительно прошептал следующие слова, отражая обещание, которое увидел Джин в глазах Казуи, почувствовал в каждом его поцелуе и прикосновении.

- Мы должны продолжить где-то в другом месте, Джин.

Он думал, что возбудится еще больше невозможно, но Казуя только доказал обратное. Джин сильно закусил губу. Его тело горело от желания и предвкушения, и ему потребовалась вся сила воли, чтобы не наброситься на Казую и сделать его своим прямо здесь и сейчас.

- Я живу недалеко, - с трудом сказал он.

- Как хорошо.

В голосе Казуи не осталось и следа насмешки, только отражение такого же пыла и борьбы с желанием, как и у Джина.

Им нужно было сейчас же уехать, иначе Джин не был уверен, что сможет себя сдержать. И как бы его не прельщала и возбуждала мысль наброситься на Казую в лифте, он не хотел, чтобы их первый раз произошел вот так, явно горячо но в спешке, ведь он знал, что скоро кто-то придет к ним на помощь. Но рано или поздно они дойдут и до этого, уж Джин постарается, правда, не в лифте его офиса, так как образы их страстных поцелуев и так будут преследовать его каждый раз на пути на работу или с работы. Джин не сможет вынести что-то большее, особенно, когда будет знать, что его ждет, когда он после работы вернется к Казуе.

Потому что они естественно будут встречаться.

Джин с трудом отстранился от Казуи и нажал на кнопку остановки лифта, чтобы они снова могли спуститься. Лифт двигался слишком медленно, по мнению Джина, потому что чем быстрее они выйдут, тем быстрее окажутся у Джина дома, но почему-то и слишком быстро, так как Джин был не против побыть взаперти с Казуей подольше.

Эти противоречивые чувства он видел и в глазах Казуи и он не смог побороть желание и притянул его ближе, чтобы в последний раз поцеловать, хотя поцелуй получился длиннее, чем он планировал. Но это неудивительно, учитывая, каким наркотиком стали губы Казуи для него, сладким наркотиком, от которого Джин не хотел отказываться никогда.

Как только их губы соприкоснулись, они снова вернулись в ту атмосферу близости, которая окружала их при каждом поцелуе, место наслаждения, в котором Джин хотел устроиться поудобнее и остаться навечно, если бы только мог. Но звук лифта, указывающий, что они спустились на парковку, разрушил все надежды Джина и с нескрываемой неохотой он снова отпустил Казую.

Они быстро сели в машину Джина и выехали из здания, следуя за потоком транспорта, может, даже превышая скорость других машин, так как оба слишком спешили доехать до пункта назначения, до обещанного удовольствия, а также совместного будущего, в котором Джин сможет продлить этот поцелуй, который перевернул всю его жизнь, навечно.

***

Конец